От маленького гаража до планов построить собственный завод. Как девушка из Астаны открыла мебельный бизнес

Собирать мебель в гараже и учиться по роликам на YouTube, получить разряд по сварке и стать соцпредпринимателем — это все история основательницы социально-производственной компании Garbar Group Ирины Радиховской. Сегодня девушка не сомневается в своих возможностях и дарит веру в свои силы тем, кто в этом нуждается. Этот монолог на Digital Business Finance — о деле и предназначении.

Любовь к труду в генах и первый стол в домашних условиях

У нас такая семья: мама, дедушка — офицеры. Всю жизнь они работали. Была такая идеология, что труд — благо, спать надо по три часа. Все делали своими руками. На даче с дедушкой, дома, если надо поменять кран или сифон, работать с инструментами — все сами. Но с производством я не сталкивалась. В детстве вообще мечтала стать клоуном. Потом адвокатом. В итоге отучилась на бухгалтера-аудитора — было востребовано очень. Искала себя.

Пробовала разное — пекла торты, занималась управлением, сама изготавливала подарки, открытки. А однажды мы сделали дома стол, и я решила попробовать продать его. «Накрутили» 1,5 тыс тенге — и продали. Потом сделали еще 4 стола — продали. Не было цели строить бизнес — я просто делала это в свое удовольствие.

Первую продажу стула помню очень хорошо. У нас еще тогда не было инструментов, даже шуруповерта, а делали все у бабушки дома. Купили ручной степлер за 3,5 тыс тенге. Ну и сварочный аппарат еще приобрели. На старте потратили около 20 тыс тенге, по-моему.

В гараже сварили каркас. Бабушка, которой тогда было 80, сшила чехол. Сделали перетяжку и отвезли в «Артем» (торговый дом в Астане). Там у моей семьи уже была точка по продаже мебели — перепродавали мебель разных производителей. Там и выставили этот стул. Его купила женщина, но мы сразу сказали — ручная работа, если что вдруг сломается — везите, мы починим. И он сломался, да. Конечно же восстановили все.

Так и начали заниматься этим — больше хобби, чем бизнес.

Из гаража в цех. От роликов в интернете к разряду по сварке

Потом мы взяли большой заказ — 75 стульев. А жили тогда в полуторке в «сталинке», 44 квадратных метра — я, супруг и 2 детей. Представьте, все держали там, с гаража на 3 этаж таскали каркасы, ткани в рулонах. Места не было дома, ходить невозможно, тесно. Заказы идут, мебель продается. А гараж тоже маленький, 18 квадратов.

Рядом продавалось помещение, решили взять его и там открыть мягкий цех. В 2018 году купили — около 2 млн тенге. Часть денег успели заработать, часть заняли у мамы, потом вернули все. Все, что зарабатывали, тратили на пополнение оборотных средств и на покупку нового оборудования. Год точно мы не брали денег из оборота.

К моменту покупки цеха оборот составлял 2-3 млн тенге. В гараже максимально изготавливали 700 стульев в месяц — 2-3 человека работало. Помогала вся семья. Братишка тогда учился в медицинском, приходил и работал. Супруг тоже.

А я? Я читала советскую литературу по сварке, столярному делу. Пересмотрела очень много роликов в интернете, как и все «гаражники». С Алексеем — ныне руководителем Garbar Group — вместе отучились на сварщика и получили четвертый разряд. Но для мебельных конструкций этого достаточно. Более высокие разряды нужны уже для сложных видов сварки, например, отопления.

Когда взяли новое помещение, сразу выросли объемы заказов. Например, мог прийти единовременный заказ на 150 стульев.

Это была хозпостройка, 40 квадратов, станки не поставишь. Мы там провели примерно год-полтора. Потом сняли следующее помещение, уже около 500 квадратов. Там уже были станки форматно-раскроечные, купили их для производства столов. Открыли еще одну точку продаж в «Астыкжане». Появились оптовые покупатели, партнеры, заказы из других городов.

Сложности, кризисы и пожар в «Астыкжане»

Приезжают знакомые из путешествий. Говорят: в Амстердаме производство на производстве. Крошечная страна, а мы территориально девятые по величине в мире. И у нас производственный сектор очень маленький. Я думаю, почему никто не производит? Многие говорят, что это сложно. Ну что значит сложно? Для меня сложно — это всегда интересно, кажется, что надо пробовать.

Любые трудности и проблемы — часть нашей работы. Производство — это ежедневные трудности, потому что задействовано большое количество людей. Поставщики, партнеры, клиенты, логистические компании. И всегда человеческий фактор присутствует. Но нужно спокойно реагировать.

Разные были ситуации. Например, мы заказывали фуру, когда заказ от покупателя пришел из Кызылорды. Оплатили за доставку водителю, он забирает товар на несколько миллионов и теряется. Вроде нашей ответственности здесь нет, мы товар отгрузили по документам. Но потом с полицией приходится его искать.

С пожаром была ситуация тоже не очень приятная. Помните, когда в 2021 году горел «Астыкжан»? Наш товар полностью не сгорел. Но так как на этаже все пылало — товар стал неликвидным. А изделий было примерно на 3 млн тенге.

Кадры. Как обучают и сколько платят сварщикам?

Самая большая трудность на производстве — это кадры. Сегодня так по всему Казахстану, у всех производителей — потому что работать руками уже не модно. Не в тренде — быть сварщиком или столяром. У нас остался еще такой стереотип, что сварщик — человек, который любит выпить и устроился на эту работу, потому что больше некуда. Хотя я в корне не согласна. Это творческая работа, для которой необходим и математический склад ума.

Мы часто людей набираем без опыта, обучаем с нуля. Есть определенная специфика — сварка никелированного металла. На рынке мало таких мастеров, потому что производителей мало, которые работают с этим видом металла.

Во время обучения они получают от 150 тысяч тенге. Дальше зависит от того, как человек будет работать. Зарплата колеблется от 300 до 700 тысяч тенге.

Здесь очень важный момент. У нас эконом-сегмент. И низкая маржинальность. Продаем товар оптом. Надо очень много сделать и продать для того, чтобы заработать. В премиальном сегменте, где маржинальность намного выше, соответственно, есть возможность платить более высокие зарплаты.

Работа с бывшими заключенными и особенными людьми

О термине «социальное предпринимательство» я узнала от Эмина Аскерова (основатель первой Школы социального предпринимательства, президент Ассоциации социальных инноваторов). Узнала и поняла, что и мы, оказывается, являемся социальными предпринимателями.

Сначала трудоустраивали бывших осужденных. Они хорошо работают, тем более, выходят из мест заключения как раз с навыками столяров и сварщиков. А вот социализироваться после многих лет тюрьмы — сложно. Алкоголь, проблемы с дисциплиной. У нас с этим строго.

Зачем мне это? С детства я волонтерила. Сейчас у нас двое деток с особыми потребностями — у сына аутизм, а у дочи порок сердца. И вот это укрепило желание помогать. Обсудили с коллегами: «А мы можем трудоустраивать таких ребят на постоянной основе?». «Можем». Я просто поняла, что мы должны делать что-то такое, выходящее за рамки производства.

У нас сейчас четверо человек работают по социальной категории. Трое ребят с особыми потребностями — двое с ДЦП и один с нарушениями слуха и речи. И есть швея пенсионного возраста.

Я беседую с родителями, если приходят, либо с самим сотрудником. Смотрим, какие есть ограничения. Даем возможность попробовать все. Вот у нас есть парень Сергей с диагнозом ДЦП — одна рука рабочая, левая имеет ограничения. Он многое попробовал, а сейчас стал сварщиком — уже несколько лет в команде. Через весь город ездит на работу каждое утро.

Мысли о переезде, расширение линейки и аккредитация учебного центра

Цех, где мы сейчас находимся — в аренде. У нас особые условия, владелец завода поддерживает социальных предпринимателей, поэтому за аренду платим мало — около 300 тыс тенге в месяц примерно за 600 квадратов. Рыночная стоимость, конечно, раз в 5 выше. Сами тут все убирали, белили, красили. Вывезли семь камазов мусора. Провели отопление, электричество. Говорят, что здание может пойти под снос. Поэтому думаем о переезде.

Сейчас производим свыше 1000 единиц продукции. Расширили свою линейку, появился и премиальный сегмент, то есть теперь делаем столы и стулья из натурального дерева. Это более сложные процессы, но и маржинальность выше.

Работаем по каталогу и берем индивидуальные заказы по оснащению для кафе, баров, ресторанов и учреждений. Можем изготовить любое изделие. Также занимаемся реставрацией старой мебели.

Получили аккредитацию учебного центра. Мы в госреестре, то есть можем теперь профессионально обучать, выдавать сертификат по сварочному и столярному делу.

К сожалению, сейчас в цеху я работаю мало. Начала активно вести общественную деятельность и больше времени трачу на административные дела. А хочется назад, преподавать, на производство.

Не просто бизнес, а экосистема с ценностями

Доходы наши сезонные. Оборот в среднем от 20 млн тенге в месяц. Когда берем крупный объект «под ключ», то может быть контракт и на 15-20 млн тенге. Не работаем с госзаказами, не участвуем в тендерах, не пользуемся субсидиями. Каждый день у нас борьба за клиента. В том числе с конкурентами из Турции, Китая, России. Делаем все, чтобы клиент выбирал нас.

Постоянно улучшаем продукт. Один стул можем сотни раз дорабатывать. Приглашаем ортопедов, чтобы узнать, насколько анатомически спинки соответствуют нормам. Расширяем линейку, собираем обратную связь. Постоянно обучаемся. Частично внедрили кайдзен.

Хотим стать конкурентоспособной компанией, брендом, который будет продавать по всему СНГ. Недавно познакомились с владельцем завода из Гуанчжоу и получили интересное предложение. Пока все упирается в помещение, которое необходимо построить, и в автоматизацию процессов.

Моя цель — завод, учебный центр и жилые корпуса для сотрудников. Это будет настоящая экосистема. И отражение моей философии правильных ценностей.

Вам будет интересно: Учитель влюбилась в горы и запустила редкий бизнес в Алматы